Нацбанк надеется, что инфляция пройдет сама собой

Однако регулятор не отказался от утопичной идеи сбить рост цен до исторического минимума при отсутствии каких-либо инструментов.

Оптимистичный минус

В «Основных направлениях денежно-кредитной политики Республики Казахстан на 2016 год» Национальный банк указал три сценария развития экономики - при цене нефти $35, $30 и $20 за баррель. Подобный подход у наших госорганов всегда был достаточно формальным, а сейчас это проявилось особенно ярко. По сути, никакого сценария изменения экономики нет. Например, при варианте стоимости нефти $35 за баррель спрогнозирован лишь один параметр, не столько экономический, сколько финансовый - дефицит текущего счета, который составит порядка 4% от ВВП. При этом экспорт товаров упадет, по сравнению с 2015, на треть. Де-факто за первый квартал нынешнего года экспорт и так сократился ровно на треть, то есть базовый сценарий уже реализуется, хотя цена на нефть и приблизилась к $50 за баррель.

Дефицит текущего счета, как отмечает Нацбанк, будет финансироваться за счет привлечения не только иностранных инвестиций и кредитов, но и средств Национального фонда. Таким образом, даже при самом благоприятном развитии событий для сведения баланса нам придется тратить деньги Нацфонда и увеличивать внешний долг страны.

Все сценарии с одним финалом

При реализации двух других сценариев вообще никаких возможных макроэкономических параметров не приводится. То есть это, конечно, никакие не сценарии, и если уж прибегать к кинематографической лексике, то лучше использовать термин «лог-лайн» - описание содержание фильма в нескольких словах. И тогда все будет понятно: есть три «лог-лайна». При $35 за баррель придется «потрошить» Нацфонд и брать кредиты, при $30 нужно будет искать денег чуть больше, при $20 - еще больше.

Вот и всё видение. Оно отличается только размером инъекций, которые потребуется сделать из средств Нацфонда и внешнего финансирования денег. Никаких качественных отличий в экономической политике при разных условиях не предполагается. И поэтому практическая ценность таких прогнозов вызывает, безусловно, большие вопросы. Называть все это «денежно-кредитной политикой» как-то даже неловко.

Инфляцию еще не потушили

Центральное место в «Основных направлениях» заняла инфляция, борьбу с которой Нацбанк назвал своей приоритетной задачей. И его анализ инфляционных процессов выглядит прелюбопытно. Сначала регулятор заявил, что для «достижения и удержание инфляции на низком уровне» в августе 2015 перешел на режим инфляционного таргетирования. Но далее сообщает, что «с января по август 2015 наблюдалось постепенное снижение годовой инфляции с 7,5% до 3,8% (минимальный уровень с мая 1999)». А уже с сентября, то есть сразу после перехода на инфляционное таргетирование, начался быстрый рост цен, при этом «основным фактором резкого роста инфляции стало значительное ослабление тенге».

Иными словами, при самой низкой за последние 16 лет инфляции мы решили начать с ней борьбу и в результате разогнали до самого высокого за последние 8 лет значения. Где логика?! А она в том, что не было никакого инфляционного таргетирования, которое и поныне остается эфемерной субстанцией. Была лишь обвальная девальвация тенге, с последствиями влияния которой на потребительские цены мы сейчас и имеем дело.

Коридор 6-8% планируется на 2017, в 2018 он сузится до 5-7%, а к 2020 выйдет на 3-4% 

Последствия эти оказались более серьезными, чем представлялось Нацбанку, который сейчас вынужден пересмотреть свое отношение к инфляции. Вплоть до последнего времени он говорил о ее «затухании» и ставил целью уже по итогам года вернуть ее в коридор 6-8%. Однако эта позиция была основана на принципиально неверной оценке происходящих процессов, поскольку подорожание непродовольственных товаров, наоборот, имеет отложенный эффект. Что мы сейчас и наблюдаем: по данным статкомитета, в мае нынешнего года, по сравнению с маем прошлого года, стоимость непродовольственных товаров подскочила на 27,3%. Общий же годовой рост цен в результате этого достиг в мае уже 16,7%.

Ценовая утопия

Теперь уже в Нацбанке осознали, что 6-8% по итогам года - это фантазии, а потому прогнозируют, что «годовая инфляция при всех сценарных вариантах будет сохраняться на высоком уровне». Теперь уже коридор 6-8% планируется лишь на 2017, в 2018 он сузится до 5-7%, а к 2020 и вовсе выйдет на 3-4% - то есть на уровень, которого никогда не было в истории независимого Казахстана.

Однако никаких инструментов для этого в «Основных направлениях» не приводится. Фактически, ставка делается на то, что рано или поздно эффект девальвации все же исчерпается, а население, реальные доходы которого сократились, станет меньше покупать товаров, и тогда сокращение потребительского спроса заставит инфляцию снизиться. Спешим огорчить экспертов Нацбанка: падение доходов и платежеспособного спроса вовсе не означает автоматического снижения цен. Рост инфляции и падение доходов вполне могут сосуществовать одновременно, и за примером далеко ходить не надо, достаточно вспомнить 90-е годы.

Следует, наконец, понять, что инфляция в Казахстане в большей степени носит немонетарный характер, будучи связанной с низкой конкуренцией, непрозрачностью рынков и высокими непроизводительными издержками. А нынешний режим свободно плавающего обменного курса тенге, который Нацбанк считает «важным элементом политики инфляционного таргетирования», лишь создает дополнительные риски для роста цен.