В S&P назвали три главных риска для кредитоспособности Казахстана

В ходе ежегодной конференции, аналитик S&P по Центральному региону, Восточной Европе и СНГ Карен Вартапетов рассказал о базовом макроэкономическом сценарии агентства для Казахстана. По его данным, рост реального ВВП страны в 2020 году составит -2,2%, однако уже в 2021 рост ВВП достигнет 3,9%, в 2022 году – 3,6%, в 2023 году – 3,9%, пишет LS.

«Росту ВВП будет способствовать смягчение ограничительных мер, восстановление глобальной экономики и сырьевых рынков, а также значительные по объемам меры поддержки экономики в этом году», – считает он.

Вместе с тем, инфляция в этом году, по ожиданиям аналитика, сложится на уровне 7,7%, а уже в последующие три года будет сокращаться до 5,5%. В то же время доллар к концу 2020 года будет торговаться в районе 430 тенге, а в 2021 году – в диапазоне 440 тенге.

Помимо этого, Вартапетов перечислил несколько факторов, которые будут влиять на кредитоспособность Казахстана.

Во-первых, снижение цен на нефть окажет давление на бюджет и платежный баланс. В частности, объем средств на счетах Нацфонда будет оставаться ограниченным, особенно если период низких цен на нефть затянется. В то же время платежный баланс окажется уязвимым в случае значительных дефицитов счета текущих операций.

Во-вторых, нестабильность банковской системы и рост долларизации. 

«Этот фактор включает в себя высокий уровень проблемных активов, концентрацию кредитных портфелей, значительную долю кредитов, выданных МСБ и розничным клиентам, и высокую долларизацию депозитов. Причем уровень проблемных активов в Казахстане остается большим, что может оказать давление на капитал фининститутов», – заметил аналитик S&P.

В-третьих, дальнейшая централизация институтов и рост геополитических рисков. К ним, по словам Вартапетова, относятся выборы в США и их влияние на торговые отношения с Китаем, мировой рынок нефти, санкции, рост геополитической напряженности в регионе, нормализация процесса принятия решений в части экономической политики после централизации в период пандемии.

Тем временем замдиректора по корпоративным рейтингам S&P Михаил Давыдов назвал прямые и косвенные эффекты COVID-19 на экономику Казахстана. Это:

- перенос и отмена инвестиций: сохранение денежных средств и ликвидности за счет потери будущих доходов;

- ликвидность/рефинансирование: ограниченный доступ к международнымрынкам ограниченный размер внутреннего рынка;

- ограничения в сфере международного туризма, удаленный режим работы, виртуальные встречи и социальное дистанцирование могут оказать долгосрочный эффект на туризм - восстановление может занять от двух до пяти лет;

- волатильные цены на полезные ископаемые будут оказывать давление на денежные потоки добывающих компаний;

- банковская система - традиционно источник повышенного риска для корпоративного сектора;

- повышенный валютный риск;

- господдержка остается ограниченной.

«Что касается цен на нефть, то их восстановление, по нашим ожиданиям, будет постепенным. Согласно прогнозу, стоимость Brent в 2020 году будет на уровне $40, в 2021-2022 годы – $50, а в 2023 – $55. Вместе с тем, для нефтегазовых компаний основными вызовами являются негативный эффект от COVID-19, возможный рост налоговой нагрузки, ограниченные возможности роста добычи из-за высокой стоимости проектов и ограниченная господдержка для КМГ. Она остается умеренной и по большей части непрямой», – резюмировал Давыдов.

Фото: из открытых источников