Почему очередная легализация в Казахстане практически провалилась

Вторая волна приватизации и третья волна легализации подняли много «пены», но реального эффекта для экономики обнаружить пока не удалось

«Камбэк» не состоялся

Легализация имущества завершается, и уже можно подводить ее предварительные итоги, что и сделало правительство. Как и следовало ожидать, итоги эти, в его представлении, окрашены в «розовые» цвета. Общая сумма легализованного уже достигла 4 трлн тенге, из которых 2,9 трлн тенге пришлось на денежные средства, остальное - на имущество.

Большая часть была легализована в Казахстане, однако ближе к концу акции активизировались и владельцы «серых» капиталов за рубежом.

- С начала года число легализованных объектов увеличилось в 8 раз, а стоимость в 16 раз. А число стран, где были легализованы объекты, увеличилось с 9 до 26, - заявил министр финансов Бахыт Султанов.

Тем не менее, несмотря на общие внушительные цифры, итоги амнистии капиталов разочаровывают. Во-первых, совершенно очевиден провал такого ключевого направления, как легализация капитала, выведенного казахстанцами за рубеж. А ведь в этом экономическое значение всей кампании и заключалось - вернуть средства в отечественный оборот.

Общая сумма легализованного уже достигла 4 трлн тенге, из которых 2,9 трлн тенге пришлось на денежные средства, остальное - на имущество. 

За все время легализовано всего-навсего 300 объектов на сумму 16,6 млрд тенге ($50 млн). Понятно, что такая цифра совершенно не отвечает провозглашенным масштабам акции. Попросту говоря, гора родила мышь.

В то же время в Казахстане легализовано более 127 тыс объектов недвижимости. Пропасть между показателями по легализации имущества в стране за ее пределами вполне объяснима. То, что приобретено за рубежом, оформлено по всем законам, то есть имеет надежное правовое прикрытие.

Происхождение денег, на которые была куплена недвижимость, - вопрос совсем другой, и владельцы не верят в способность казахстанских силовиков доказать его криминальный след, обосновав его для зарубежной судебной системы. Хотя Бахыт Султанов и предупредил о наличии «ряда механизмов, позволяющих отслеживать наличие у граждан имущества за пределами Казахстана». Отслеживать-то можно, а что дальше?

В Казахстане же огромное количество легализованной недвижимости свидетельствует о том, что у нас эта сфера по-прежнему совершенно непрозрачная. Значительная часть объектов по тем или иным причинам или не оформлена вовсе или оформлена с нарушениями. По-хорошему, надо разбираться с причинами такой ситуации, а мы провели амнистию, все узаконили и закрыли официально глаза на проблему. И будем ждать, когда снова не накопятся сотни тысяч не надлежащим образом оформленных объектов недвижимости.

У кого есть деньги

Так или иначе, но узаконенная недвижимость вряд ли сама по себе внесет какой-то вклад в экономику. Изменился лишь ее правовой статус, но не экономический. Что касается денежных средств, то всего, по данным главы Нацбанка Данияра Акишева, было открыто 7917 счетов, на которые поступило 2 трлн 860 млрд тенге. После легализации 60% этих средств тут же ушло со спецсчетов. Часть осталась на обычных банковских счетах, однако, как видим, особого влияния на экономику это не оказало.

Практический эффект всей кампании по легализации заключается разве что в том, что она еще раз диагностировала состояние экономики. Например, показала проблемы рынка сферы недвижимости, о которых мы уже упомянули.

Кроме того, легализация наглядно продемонстрировала сложившийся в Казахстане запредельно высокий уровень концентрации капитала. Сумма 2 трлн 860 млрд тенге ($8,6 млрд) поступила всего лишь на 7917 счетов, в среднем по 360 млн тенге на каждый счет.

Участие в легализации денег приняло 0,07% трудоспособного населения страны. Это еще одна ключевая проблема, которая также препятствует развитию конкурентной экономики, и решать которую также никто не собирается.

Ритуал вместо экономики

Предполагалось, что легализация поможет активизировать процесс приватизации, но и этого не произошло. Напротив, разгосударствление экономики, как таковое, остановилось. Программа приватизации сейчас носит больше ритуальный, нежели экономический характер. За весь год в частный сектор передано лишь 111 объектов на 9,5 млрд тенге.

Сумма 2 трлн 860 млрд тенге ($8,6 млрд) поступила всего лишь на 7917 счетов, в среднем по 360 млн тенге на каждый счет. 

- По сумме денег это не рекорд, но по количеству объектов это больше, по сравнению с прошлым годом, - пояснил министр финансов.

Понятно, что стоимость - не главный критерий. Однако количество объектов - это вообще не показатель. Государство и нацкомпании могут наплодить сотни тысяч юридических лиц, а потом передавать их в частный сектор. Формально приватизация будет активно вестись, а реально - это бутафория. Единственный критерий приватизации - степень государственного присутствия в том или ином секторе. Вот этот показатель и нужно измерять, но правительство этого не делает.

В нынешнем году крупнейшим приватизированным объектом стала гостиница «Жетысу» в Алматы, проданная за 1,8 млрд тенге при стартовой цене 1,2 млрд тенге. Более-менее активный интерес вызывали лишь объекты, на балансе которых числится хорошая недвижимость.

Сам план приватизации давно стал неким условным документом. Недавно объявлен очередной его вариант - график вывода на IPO крупных активов ФНБ «Самрук-Казына». В частности, на следующий год намечена продажа пакета акций «Эйр Астаны» и «Казахтелекома», в 2018 - «Казатомпрома» и «Казмунайгаза», в 2019 - «Казпочты», в 2020 - «Казахстан темир жолы».

В принципе, такая информация касательно отечественных «голубых фишек» должна была вызвать ажиотаж на рынке, однако это не произошло. Ведь заявления о продаже пакетов акций в нацкомпаниях уже делались столько раз, что рынок научился воспринимать их спокойно и ждать, когда дело дойдет до реальных решений. А они все равно по каждому случаю будут приниматься отдельно и уж точно не по установленному графику.

Точно также не производит на инвесторов особого впечатления и общая цель - за пять лет приватизировать 780 объектов на $10 млрд. Во-первых, на самом деле это достаточно скромный объем, а во-вторых, речь идет о том, насколько государство реально намерено снизить присутствие в экономике - сейчас мы видим пока обратную тенденцию.

Таким образом, кампании по легализации и приватизации пока не получили экономического содержания, оставаясь идеологическими инструментами.

Тимур Исаев, экономист