Бумажные манипуляции: как банки скрывают реальный объем NPL

Почему Национальный банк Казахстана не выполнил поручение президента и не провел стресс-тестирование БВУ, выяснял Forbes.kz

«Национальному банку необходимо провести стресс-тестирование всех субъектов банковского сектора на предмет неработающих кредитов. По его результатам надо принять меры по их признанию и списанию.

Банки, не сумевшие решить проблему капитализации, должны «уходить» из финансовой системы. Казахстанские банки должны соответствовать всем международным стандартам, в том числе, Базельского комитета и Международного валютного фонда», - дал поручение президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в своем послании народу «Казахстан в новой глобальной реальности: рост, реформы, развитие» 30 ноября 2015.

Спустя чуть больше недели глава Национального банка РК Данияр Акишев анонсировал, что «НБ РК осуществит стресс-тестирование субъектов банковского сектора на предмет наличия неработающих кредитов до сентября 2016».

Сегодня стресс-тестирование стало распространенным инструментом анализа рисков в кредитных организациях, так как банковское регулирование предписывает использование стресс-тестирования при применении банками внутренних рейтингов.

«Банки, использующие модель внутренних рейтингов, должны осуществлять тщательное стресс-тестирование для оценки достаточности капитала», - говорится в документе базельского комитета по банковскому надзору «Международная конвергенция измерения капитала и капитальных стандартов».

Основная идея стресс-тестирования заключается в том, чтобы понять, какие убытки может понести кредитное учреждение в той или иной неожиданной ситуации. Стресс-тестирование используется и для оценки не только отдельных банков и других финансовых организаций, но и всей финансовой системы, ее уязвимости по отношению к неожиданным событиям. Проще говоря, что будет, если, например, нефть упадет до $10 за баррель.

Поручение есть, а результатов нет

На дворе уже конец сентября 2016, а результатов тестов нет. Собственно, тестирование даже не проводилось. Казахстанские финансисты по-разному оценивают необходимость проведения стресс-тестирования банков в Казахстане.

- Учитывая, что стресс тестирование - это механизм проверки устойчивости финансового института и, соответственно, всей системы, на чувствительность к существенным изменениям в макроэкономике или к исключительным событиям, мы считаем, что в текущей волатильной ситуации на рынке следует использовать как индивидуальное стресс-тестирование (каждого банка), так и агрегированное стресс-тестирование (группы банков или рынка), - пояснил генеральный директор Первого кредитного бюро Руслан Омаров.

- Для этого необходимо определенное программное обеспечение, аналитика и экспертиза, в том числе в вопросах влияния макроэкономических, и иных триггеров на рынок или отдельный портфель финансового института. На нашем рынке есть компании, которые могут самостоятельно справиться с этой задачей, основываясь на своем опыте и опыте ключевых партнёров в моделировании и аналитике.

Некоторые крупные участники рынка в целом с сомнением отзываются о судьбе стресс-тестирования в Казахстане.

- Результаты должны были опубликовать в сентябре, но стресс-тестирование еще не начали проводить. На мой взгляд, это стресс-тестирование не очень нужно как Нацбанку, так и банковскому сектору, - отметила предправления Народного банка Умут Шаяхметова. - Возможно, регулятор проведет его в другом режиме, ведь вся информация у Нацбанка есть. Этот тест даст третье мнение, но при всем этом он просто-напросто подтвердит то, что регулятор уже и так знает. Нацбанк знает больше, чем любой внешний аудитор или рейтинговая компания. По моему мнению, если у Нацбанка есть какие-то планы, их просто надо осуществлять, не ожидая результатов.

Шаяхметова считает, что у Нацбанка есть «какие-то волнения, какая-то озабоченность по состоянию банковского сектора».

- Может быть, они хотят переподтвердиться внешним мнением. Но еще раз подчеркну, что они сами все знают и никакого третьего мнения им не нужно, - добавила она. - Вопрос еще в том, какая цель и задача будет поставлена. Заказчиком (стресс-тестирования. - F) здесь выступает Нацбанк. Мы не видели методологию, она еще не разработана...

По моему мнению, сегодня очень приближены (к реальности. - F) и объективны рейтинговые агентства. Если посмотреть на рейтинги, то там все видно. Нацбанк имеет еще больше информации. Причем, если рейтинговые агентства получают ее раз в квартал, то Нацбанк ежедневно. У нас свыше 2 тыс. отчетов уходит в Нацбанк. Если у регулятора есть какие-то волнения, то пусть просто принимает решение.

В свою очередь, Национальный банк РК начал издалека и пояснил в ответе на запрос Forbes.kz, что оценка казахстанских банков независимыми экспертами все-таки будет проведена.

«Финансовый регулятор проводит полевые проверки или инспекции банков, потому что без них банковский надзор теряет действенность. Регулятор должен иметь, и имеет право проверить качество актива более глубоко, чем это позволительно внешнему аудитору. Соответственно, результаты проверки могут выявить расхождение с финансовой отчетностью. Регулятор должен иметь свою собственную методику оценки активов, - заявили Forbes.kz в пресс-службе Национального банка Казахстана.

- Одной из таких проблем является расхождение результатов проверок с финансовой отчетностью. Проблема не уникальна для Казахстана; с ней сталкиваются регуляторы всего мира. Для её решения применяется ряд мер, в том числе проведение программ оценки качества активов банков с использованием соответствующих методик и с привлечением независимых экспертов. НБ РК намерен провести такую оценку. Требования к банкам второго уровня при проведении стресс-тестирования будут устанавливаться исключительно в рамках действующего законодательства Республики Казахстан. Принимая во внимание опыт стран, проводивших такие мероприятия, предварительно, до проведения стресс-теста регулятором будут проведены обследования или инспекции банков по международно признанной методологии и с привлечением независимых экспертов».

В НБ РК так же отметили, что по результатам проверки регулятор обязан принять соответствующие меры к банкам, которые не имеют достаточно капитала или нарушают другие требования регулятора. Эти меры включают требования по докапитализации и процедуры оздоровления и разрешения несостоятельности, такие как продажа, реструктуризация требований кредиторов bail-in и, в том числе, ликвидация.

Куда исчезают токсичные активы?

Не под запись наблюдатели были гораздо смелее в оценках реальной ситуации на финансовом рынке, отмечая, что стресс-тестирование обнажит проблемы, о которых пока никто открыто не готов говорить.

- Казахстанский банковский сектор - это легальный зомби-парк, непохороненные трупы, - резко высказался известный казахстанский экономист на условиях анонимности.

- Во время всемирного финансового кризиса западные страны предприняли решительные меры: крупные банки были спасены огромными вливаниями, остальные были отданы на волю судьбы - справляться пришлось самим. У нас помогали многим, но дальше этого не пошли. Боль сняли, болезнь не вылечили. Невозвратные кредиты спрятаны во многих банках. В одном из крупнейших банков страны 60% кредитного портфеля - это невозвратные кредиты. Иллюзия снижения NPL создается за счет бумажного рефинансирования существующих безнадежных кредитов. Поэтому власти пока не хотят или не могут проводить тестирование, чтобы проблема не выплыла, чтобы ее не увидели все.

"...один из вариантов спрятать плохие долги - это смешать их с «хорошими» деньгами и повысить оценку нового пакета. Такие схемы применяются в России и Казахстане". 

О том, что реальное положение дел с очисткой банков от токсичных кредитов находится в «красной зоне», говорят наблюдатели, сопровождая свои комментарии просьбой не называть их.

- Знаю, что один казахстанский банк, чтобы расчистить свои долги, продал всю ипотеку, скажем, госкомпании. В итоге они получили нормальную сумму, и плюс распустили хорошую часть резервов, - рассказал Forbes.kz финансист, знакомый со схемами работы БВУ c NPL. - Самое главное, чтобы сумма дисконта продажи или вывода долга с баланса не была выше резерва. То есть, если на долг размером $100 у тебя есть резерв $80, то тебе нужно продать его за $20+, и ты в шоколаде. Иногда идут на больший дисконт, чтобы получить текущие деньги (роспуск резерва, так как он существенно давит на капитал). Плюс, как вариант, замена плохого актива на другой актив, оценку которого можно повысить, или он может быть отнесён к другой группе риска - соответственно для этого требуются меньшие резервы. В основном, все схемы находятся на грани законодательства и раскрытия аудиторами. Этими схемами пользовались российские банки в последнее время. Казахстанские стали более зарегулированы, и многие схемы легко читаемы - игроки не очень хотят рисковать.

Источник Forbes.kz рассказал, что один из вариантов спрятать плохие долги - это смешать их с «хорошими» деньгами и повысить оценку нового пакета. Такие схемы применяются в России и Казахстане.

- Можно сделать это через фонды, SPV (проектные компании. - F), облигации. Ещё один вариант - это перевести «плохой» долг в формат другого актива и уже по-другому его оценивать, - объяснил собеседник Forbes.kz. - Как вариант это может быть продажа «плохого» долга какой-то компании. Эта компания выпускает на примерно такую же сумму облигации или акции. Банк выкупает эти акции, и на балансе у него уже другой актив, и оценкой данного актива уже можно управлять. Например, поднять его котировки со $100 до $150.

Ещё один вариант: банк покупает высоконадежные облигации (к примеру, US Treasuries, суверенные российские бонды, другие). Банк держит эти бумаги в депозитарии брокера (лучше иностранного). Далее есть варианты развития событий. Вот один из них: брокер делает РЕПО под эти бонды (при этом не показывая в отчете для банка, что бонды находятся под обеспечением), и на полученные от РЕПО деньги брокер кредитует связанные с банком офшорные структуры. А уже эти офшорные структуры могут выкупить у банка «плохие» долги. При этом брокер берет бумагу от банка, что бонды на его счёту являются обеспечением под кредит оффшорным компаниям. Этот документ всплывает только тогда, когда с банком происходит что-то нехорошее, или когда оффшорные компании перестают обслуживать кредит.